Как правило, начинают с лечения синдрома отмены алкоголя либо с предупреждения его.
Как правило, пациент поступает в клинику в состоянии синдрома отмены алкоголя, либо в состоянии алкогольного опьянения. Мы должны предотвратить развитие тяжелого похмелья. Это на самом деле очень важно делать. Потому что если нам удается предотвратить развитие тяжелого похмельного синдрома, то мы можем избежать осложнений – белой горячки и алкогольной эпилепсии.
Надо быть материалистами. Если к нам в клинику поступает человек, у которого было уже три эпизода белой горячки, четвертый, скорее всего, разовьется в наших стенах. При этом мы не сможем этого избежать. Но если мы дадим пациенту необходимые ему лекарства, если будем его лечить в соответствии с рациональными подходами, то мы, по крайней мере, смягчим течение делирия и наш пациент не умрет. В лучших клиниках мира летальность при белой горячке составляет 5 - 8%%.
После того, как мы закончили лечение этого пациента, закончили лечение его физической зависимости, пошла детоксикация, мы сняли его похмельное состояние, - после этого мы прилагаем силы к тому, чтобы наш пациент не начал пить снова. Т.е., мы проводим противорецидивную терапию.
К сожалению, очень многие пациенты не могут перестать пить совсем. Три четверти алкоголиков снова начинают выпивать вскоре после выхода из клиники. Что, надо прекратить лечение? Конечно, можно сказать: «Знаете, батенька, вот у вас нет мотивации к лечению, поэтому мы не будем вас лечить. Идите, ищите мотивацию, придете с мотивацией – и мы продолжим с вами заниматься». Но если пациент найдет мотивацию, чтобы не пить, наверное, и врачи ему уже не будут нужны. А с другой стороны, представьте: у кардиолога есть пациент с гипертонической болезнью. Кардиолог его лечит. И вдруг у пациента опять лезет вверх давление. Кардиолог ведь не скажет: «Послушайте, у вас нет мотивации к лечению. Зачем я вас лечу, только силы на вас трачу». То есть мы должны смягчать заболевание у тех людей, которые не могут либо не хотят перестать пить совсем.
Вообще-то в наркологии «не может» и «не хочет» — это, пожалуй, синонимы. А с другой стороны, мы должны смягчать заболевание, потому что это имеет свои резоны – такие пациенты дольше проживут. С лучшим качеством жизни. Мы сделаем их болезнь для них не фатальной. И если мы лечим таких пациентов, а они не бросают пить совсем, тогда наша терапия уже не противорецидивная, она – поддерживающая. Как, скажем, поддерживающая терапия при гипертонической болезни (ни одному терапевту, ни одному врачу еще не удалось вылечить гипертоническую болезнь. Задача врача – подобрать гипотензивные препараты: ингибиторы АПФ, бета-блокаторы, мочегонные и прочее, – для того чтобы давление пациента было в безопасном диапазоне. Чтобы свести к минимуму риск инсульта. Чтобы пациент прожил лет до 95 и умер во сне с улыбкой на устах).
Пара фраз о фармакотерапии алкоголизма и его вредных последствий
С чего обычно начинается лечение в наркологии? С капельниц. «Вам нужно лечь прокапаться» - обычно говорим мы нашим пациентам. Вам нужно почистить кровь. Но мы помним, что пресловутая «чистка крови» никак не влияет на зависимость.
Что такое состояние отмены алкоголя? Это крик мозговых рецепторов о новой порции вещества. Если извне поступает этиловый спирт, который является агонистом ГАМК, то нехватка этилового спирта заставляет перевозбуждаться ГАМК-рецепторы, бензодиазепиновые рецепторы и хлорный канал, поэтому, когда перевозбужден такой рецепторный комплекс, он хочет еще немножечко «Курвуазье» или «Путинки». Или хотя бы бензодиазепинов, поскольку рецепторы называются бензодиазепиновыми.
Так нужны ли капельницы при алкоголизме? Конечно - нужны. И не только потому, что есть запрос со стороны клиентской базы (если из рациональных соображений пациенту не ставят капельницы, это воспринимается им и его родственниками как халтура, недоработка клиники). Но ведь у наших пациентов, как правило, имеет место обезвоживание и необходимо поднять объем рециркулирующей в организме жидкости. И практически у всех наших пациентов есть дефицит ионов калия и магния, сдвинут влево показатель pH крови, т.е. нарушен кислотно-основной баланс, перегружен миокард, сердечная мышца. И здесь капельница, диффузионная терапия, очень даже нужна.
Возвращаясь к бензодиазепинам: диазепам и его аналоги превосходят антиконвульсанты в возможности предотвращать алкогольные судороги и превосходят нейролептики в возможности предотвращать алкогольные психозы. Диазепам очень похож на алкоголь, он на те же самые кнопки жмет – поэтому он предпочтительней галоперидола для предупреждения алкогольных психозов. Любой нейролептик валит уровень дофамина в префронтальной коре. А у людей и без того не хватает дофамина. Поэтому наш выбор не антипсихотик, усугубляющий потребность в алкоголе, а диазепам.
(Попытки лечить антипсихотиками алкоголизм были во многих странах. Но потом провели метаанализы – сравнение систематических обзоров самых корректных научных исследований. Выводы из этих анализов: антипсихотики либо не влияют на структуру зависимости, либо ухудшают ее – потому хотя бы, что у больных алкоголизмом под действием антипсихотиков ухудшается понимание, обесценивается психотерапия).
Что страдает при алкоголизме?
Разумеется, все системы органов, но печень страдает в первую очередь. Что лечит печень: гептрал. Это единственный гепатопротектор, который достоверно улучшает обмен в клетках печени, а кроме того, что улучшает функцию печени он еще и является мягким антидепрессантом. К тому же гептрал «рубит» жирные кислоты и способствует выведению их из организма, т.е. препятствует ожирению.
К сожалению, хотя декларированной целью лечения алкоголизма и является полная ремиссия, т.е. полное прекращение употребления алкоголя, большая часть пациентов возвращается к его приему. Есть данные британских исследований о том, что 50% пациентов после трансплантации печени в связи с алкогольным циррозом вновь начинают употреблять алкоголь. Британские же врачи отмечают, что лишь каждый второй из участников программ лечения алкоголизма предпочитает в качестве начальной цели терапии полный отказ от употребления алкоголя. А каждый первый - предпочитает не абстиненцию, а «чтобы пить как все», небольшие дозы, по праздникам.
Итак, каковы же критерии эффективности лечения алкогольной зависимости?
У нас по-прежнему основная цель – стойкая ремиссия, прекращение употребления алкоголя.
Но Минздрав понимает, что необходимо смягчать болезнь, которую не могут вылечить. Что мы можем здесь делать – это направлять терапию на максимальное смягчение болезни, чтобы пациент пил меньше, пил реже, не ударялся в запои, чтобы минимизировать вредные последствия. В итоге – куда больше выживаемость, куда меньше преждевременных смертей. У нас в стране статистика мужской смертности, как известно, и так зашкаливает.
В 2010 году Всемирная организация здравоохранения приняла новую концепцию снижения употребления алкоголя, не только при алкоголизме, но и у тех людей, которые являются клиентами терапевта или гастроэнтеролога. Они очень много пьют, многовато для их здоровья, но не проявляют признаков зависимости. И если эти люди будут меньше выпивать, то это будет полезно для всех. Даже те люди, которые много пьют и никогда не пойдут ни к каким врачам. В целом, если нация будет пить меньше, эта нация будет гораздо здоровее.
Занятия для родственников проводят врач-психотерапевт Костюков Сергей Егорович и клинический психолог (предварительная запись обязательна).
Каждую среду проходят групповые занятия для родственников, чьи близкие проходят реабилитацию в загородном центре.
Ежедневно есть возможность получить консультацию врача психиатра-нарколога, достаточно позвонить по телефону +7(812) 325-71-10 и прийти по адресу: Кондратьевский проспект дом 3.
Клиника работает круглосуточно и ежедневно. Без праздников и выходных мы готовы оказать Вам необходимую помощь и поддержку.
